Welcome, Сергей!..

Для него весь мир состоит из тьмы, света и – музыки. Мир – это, понятное дело, вся Вселенная. Но не только. Это и каждый из нас. Потому как в каждом из нас живёт Вселенная, а мы – в ней.
 

Философ по натуре, строитель по жизни, он всегда там, где звучит музыка. Или наоборот: рядом с ним всегда звучит мелодия.
 

Пожалуй, с первого дня нашего знакомства, он спорит со мной на одну и ту же тему: «Все говорят, что сначала было Слово. Это неправда. Сначала родилась Музыка, затем уж Слово, а когда они слились, появилась Песня». Именно так – эти три понятия в его интерпретации пишутся с большой буквы. Конечно, не всякие музыка, слово и песня, а только истинные.
 

Следует уточнить, что это он со мной спорит, он меня убеждает. А мне в его дискуссию всё не удаётся вставить и словечка. Близкие друзья знают, что его невозможно переговорить. В своё время мне довелось слышать эпиграмму. Дословно не помню, но звучит примерно так: «Как не остановить бегущего бизона, так не остановить поющего Кобзона». Можно смело дописать третью строчку, правда, будет не в рифму: «Не остановить говорящего Шулепова». И есть лишь одно средство от такой напасти – музыка. Как только «включается» песня (скажем, шучалинская, либо из репертуара Любови Розе, либо французский шансон), или тот же Пётр Шучалин возьмёт в руки случайно завалявшийся в кустах баян, или просто кто-то затянет какую-то песню, даже без музыкального сопровождения (конечно, не автор данных строк), то Сергей Иринеевич тут же выключает свою «говорильню». Если песня исполняется в живую, то сам включится в хор. Но умолкнет музыка – «Внимание, говорит радио-Шулепов!».
 

Конечно, мой рассказ о нём – это сугубо моё. И по-моему, с ним легко и... не очень-то и легко. С одной стороны, быстро входит в компанию, поддержит разговор на любую тему. С другой – у него, у натуры философа, почти на всё своя точка зрения, и ещё – много самоограничений. Из-за последнего мне, например, мало что известно о нём самом. Конечно, спрашивал-расспрашивал. Но быстрого прямого ответа никогда не получал. Его ответы – это разбросанные во времени отдельные фразы. Сегодня расскажет что-то в двух-трёх словах. Через недельку уронит ещё предложение. Потом и полгода спустя, когда уже и вопрос-то забудется, что-то дополнит. Так, наверное, рождаются легенды.
 

Одна из них связана с тем, как он уехал из родного села. Росли они сестра и три брата. Когда Сергей ещё учился в Объячевской школе, Галина, старшая из них, уже жила и работала в Гатчине, под Питером (тогда – Ленинград). Конечно, приглашала в гости и младшего, посмотреть город на Неве. Отец тоже давал обещание вывезти младшего из сыновей. Но время шло, а поездка всё откладывалась. Окончив восьмой класс, то есть – по тем временам – получив свидетельство об основном образовании, Сергей почему-то собрал документы на выезд. В те годы, по его словам, нужна была даже справка из сельсовета о разрешении уроженцу села выехать учиться. И эту справку добыл, и характеристику, и прочее. Зачем собирал – и теперь не знает. Уезжать никуда не собирался, летом со сверстниками заготовлял сено на бывших колхозных лугах. Но в один из августовских дней он вдруг стал надоедать отцу, напомнив об обещании. Тот вспылил и сгоряча-то купил билеты: самолётом до Сыктывкара, оттуда – в Питер.
 

В город он влюбился с первого раза. А тут и сестра то ли в шутку, то ли всерьёз предложила брату остаться и продолжить учёбу там. Сергей же приехал в парадно-школьном пиджаке, во внутреннем кармане которого и находился собранный пакет документов. Отец согласился с таким оборотом. Правда, приёмные экзамены уже давно закончились. На счастье Сергею, в строительном училище, которое находилось близко от дома, где жила сестра, ещё шёл набор на годичные курсы на штукатуров-маляров. Он пошёл туда.
 

– Учёбу там закончил, конечно же, с отличием, – как бы мимоходом обронил в разговоре Сергей Иринеевич. Но это замечание важно. Отучившимся на курсах следовало бы не менее года отработать на производстве. А «отличие» давало право продолжить учёбу. Он пошёл было в машиностроительный, но судьба распорядилась так, что поступил опять же в строительный техникум.
 

Лет семь длилась его «питерская экскурсия», вобравшая в себя многое. И учёбу, и спортивные состязания: был чемпионом Ленинграда среди юниоров по биатлону. Знакомство с такими актёрами, как К.Лавров, В.Стржельчик, Б.Копелян и другими великими актёрами Большого драматического театра под управлением Г.Товстоногова, куда он устраивался на подработку. И работу по строительной специальности, и службу в армии. Домой вернулся в 1975 году.
 

Пребывание стало краткосрочным. Поработал под началом Ю.П.Стрекалова, строил гаражи в Черёмуховке, приложил руку к Лоемской школе. А потом – опять же вдруг – оказался в Карелии. Уехал туда, даже не уволившись, трудовую и другие документы выслали ему по почте уже на новое место работы.
 

Карелия, Сортавала, Ладога – это вторая родина для Сергея Иринеевича. К тем местам прикипел душой. Вот уже лет двадцать он снова живёт в отчем доме, но практически каждый год в начале лета ездит туда, в край, полный сильной молодости.
 

Здесь его родиной является не в какой-то степени абстрактное Прилузье, даже не Объячево, а именно отчий дом с приусадебным участком на Мира, озеро Выль ты, что за Лузой. В тех местах в пору детства ставил сено для колхоза-совхоза, там были рыболовные угодья отца, куда теперь ходит сам – почти круглый год.
 

Сергей крепок памятью сердца. Его отец Ириней Иванович был юристом по образованию. Работал в народном суде, прокуратуре, а потом стал, как в своё время написала газета «Молодёжь Севера», первым адвокатом Прилузья. Мама Лидия Александровна – дочь одного из первых читаевских коммунаров. Их сын в меру сил и возможностей собирает документальный архив о родителях.
 

Года два назад отыскалось (с помощью Интернета) место захоронения дяди – участника Великой Отечественной Гаврила Ивановича Шулепова. Это близ Питера, в посёлке Невская Дубровка. Сергей съездил туда, возложил цветы и венок – не только от себя, а от имени Объячева и района. Судя по высеченным на плитах фамилиям, под Невской Дубровкой погиб не один десяток уроженцев Прилузья.
 

Внешне спокойный, он, по его же словам, «вечно куда-то суётся». После возвращения в 1992 году в Объячево Сергей Иринеевич первым делом выкупил отчий дом. Обустроил его. Сам стал работать в ПДРСУ геодезистом. Участвовал в строительстве дорог по многим направлениям и в районе, и за его пределами. Если видел недочёты в проекте, предлагал свой вариант, чтобы сделать лучше и быстрее. Так было на участках Ваймес-Велдорья, Гарь-Коржа, Лёхта-Анкерская, Щугром-Широкие Прилуки. Конечно, решение о внесении каких-либо изменений в проект принималось не им. Но ведь и первое слово надо кому-то говорить.
 

Пристрастие к музыке свело его с Петром Шучалиным и привело в народный ансамбль «Майбыръяс». Тогда же и меня с ним свела судьба. В последние годы вроде бы и немного снова развела, но свет дружбы держит вместе. Правда, для наших жён встреча троицы Шулепов-Шучалин-Сердитов подобна стихии. Не только и не столько, что Сергей Иринеевич радушен на застолье для друзей. Просто они знают, что если мы решили встретиться на пару часов, то это до позднего вечера, который может плавно продлиться до утра. А у них аккурат на этот вечер запланированы, оказывается, важные домашние дела.
 

В нынешний летний сезон Сергею Иринеевичу, уже пенсионеру, снова нашлась работа в ПДРСУ. Он тому безмерно рад. Посмотрите на снимок: геодезист со своим орудием труда. И в капитанской фуражке смотрится хорошо. Правда, надпись на английском языке, из которого он употребляет только одно слово. Придём на озеро, скажет: «Welcome, Выль ты!». К нему домой – «Welcome, ёртъяс!».
 

Он действительно капитан. И хотя, как сам говорит, в его жизнь часто вмешивался случай, но на то мы и люди, чтоб в каждом случае сделать свой выбор. Он делает. И ведёт свой корабль через тьму к свету под звуки музыки.
 

Welcome, Сергей!..
 

От имени друзей
Константин СЕРДИТОВ.
На снимке: С.И.Шулепов.
Фото Ирины ГУК.